В Кабульском университете закончились курсы эсперанто, которые проводил там молодой таджикский хирург Саиднаби Саидильхомзода. Нам удалось взять у Саиднаби интервью по его возвращению из Афганистана. Некоторые фрагменты публикуемого текста переведены с эсперанто.



Вячеслав: Саиднаби, как вообще появилась идея отправиться в Афганистан и преподавать там эсперанто?



Саиднаби: Это была вовсе не моя идея. Мой друг эсперантист из Японии уважаемый Фукуда Тосихиро — мы дружим уже больше двух лет — предложил мне эту идею. Я благодарен ему за доверие, мы давно переписываемся, но никогда не встречались лично. Он смог убедить и меня, и две эсперанто-организации (UEA и KAEM), что действительно стоит туда поехать. Так я отправился в страну, о которой имел очень нехорошие представления. Это была большая честь для меня, преподавать там; за исключением некоторых обстоятельств, мои представления об Афганистане и афганцах изменились.



В.: В детстве, когда я читал о далёких путешествиях, я всегда задавался вопросом: а как путешественники общались с местными? На каком языке ты изъяснялся в Афганистане? Там понимают таджикский?



С.: В группу иранских языков входят, среди прочих, фарси, таджикский и дари — это языки общего персидского корня. В таджикском языке мало арабизмов, поэтому он более понятен ираноязычным людям. В общем, у меня были некоторые трудности, но, к счастью, мне помогали студенты с факультета русского языка и культуры. Я был шокирован, когда улышал, что там до сих пор функционирует такой факультет, и я, разумеется, сходил на него. Это, наверное, самый бедный факультет университета, но он работает и, что интереснее всего, есть желающие там учиться, сохраняется интерес к России, русскому языку.



В общем, курсы я вёл на таджикском, афганцы говорят, что на похожем языке говорят в провинции Герат. Когда меня не понимали, я пользовался фарси или английском, насколько умею, и даже русским. Я встретил многих в Кабуле, кто может говорить по-русски.



В.: Какие впечатления у тебя остались о Кабуле?



С.: В начале мне было очень страшно: необычный народ, необычный образ жизни, звуки взрывов посреди дня, но потом понемножку адаптировался. Но землетрясение было что-то! Я читал свою калиму — необходимые слова, которые мусульманин должен выразить языком и сердцем перед смертью, если он в сознании.



Город очень большой, со своей своеобразной архитектурой в восточном стиле. Но с медицинской, с гигиенической точки зрения им ещё многое придётся сделать, чтобы улучшить состояние Кабула и его жителей. И с жителями надо много работать, очень нужно это делать, потому что без этого ничего не получится.



В.: В каких условиях тебе довелось жить в афганской столице?



С.: Благодаря профессору Кабульского университета г-же Газанфар я жил всё время своего пребывания в общежитии, которое построили американцы. Снаружи превосходное место, но внутри из-за нечистоплотной хозяйки была мягко говоря антисанитария. Готовил пищу я себе сам, потому что в этом помещении повара не было. В любом случае, я был и остаюсь рад, что смог побывать в Кабуле.



В.: Как ты преподавал? По каким учебникам, методикам?



С.: Первоначально я хотел преподавать по материалам, которые мне прислали из Роттердама (из UEA). Но потом я почувствовал, что студентам трудно даётся язык, и я начал пользоваться текстами и рекомендациями из учебника Абдурахмана Юнусова "Эсперанто? Это просто!" У меня были и другие источники, книги и компакт-диски, которые я привёз в Кабул из Душанбэ.



А по поводу самих занятий, время было распределено так: по утрам я преподавал новичкам и поздно присоединившимся к курсам, распределял их по группам в соответствии с их уровнем. Я преподавал и лично профессору Хуснбану Газанфар; без её помощи и связей эти курсы в афганской столице не могли бы состояться, и я уверен, что она многое ещё сделает для эсперанто-движения в Афганистане.



В.: Кто ходил на твои курсы? Учащиеся в Афганистане сильно отличаются от молодёжи в Таджикистане?



До начала курса записали свои имена более 150 желающих, это в основном студенты университета, реально почти все эти люди учились на курсах. Имена записывали другие люди, я организационными вопросами не занимался, но почти всех я помню в лицо, если один студент пропускал занятие, я ему сообщал пройденный материал. Занятия проходили по одному астрономическому часу с 13:00 до 17:00 в четырёх группах без перерыва. В начале священного месяца рамазан по указанию ректора время было немножко изменено.



По пятницам университет не работает, это выходные дни в Афганистане. В эти дни я иногда занимался индивидуально с одним перспективным студентом по имени Ахмад.



Людей я встречал разных, есть и хорошие, и плохие. С которыми мне приходилось общаться, все обходительные и добрые, они вызывали во мне уважение. Они, студенты, очень умные, но в группе сообща у них не очень хорошо получалось работать. От таджикской молодёжи, конечно, отличаются в некоторых аспектах, но у них и возможности другие. Мне кажется, будь у них другие условия, афганские студенты могли бы достичь невозможного.



В.: Я представляю, что афганцы очень религиозны. У них эсперанто не вызывал никаких предрассудков? В христианской среде иногда приходится слышать что-то вроде "Бог смешал языки не для того, чтобы люди создали новый единый язык", не было ли что-то подобного в Кабуле?



С.: Да, мне тоже показалось, что ислам играет большую роль в жизни афганцев. Я считаю, вера должа развивать человека, а не наоборот; к сожалению, есть такие мусульмане, которые привносят в ислам свои плохие реакции, хотя эти реакции не имеют отношения к исламу. Мусульманин никогда не должен обижать другого человека, не говоря уже о всяких фанатичных поступках; я думаю, фанатизм противоречит исламу.



В священном Коране говорится также, что Всевышний специально создал различные языки, но это сделано не с плохими намерениями. Ну а так как эсперанто появился мы знаем в каком году, в 1887-ом, то об эсперанто в Коране ничего не сказано. Для блага народов можно использовать всё хорошее, и почему бы мусульманину не воспользоваться возможностями эсперанто, когда в Хадисе Пророка (да будет ему вечная память) сказано: "Учись от рождения до настания времени покидания".



В общем, нет, мне не пришлось сталкиваться с религиозными предрассудками в отношении эсперанто — и я бы удивился, если бы пришлось.



В.: Спасибо, Саиднаби, за замечательное интервью. Что хочешь сказать напоследок?



С.: В Кабуле я получил много новых впечатлений, которые дали новый импульс моей жизни и учёбе. Я хочу поблагодарить уважаемого Фукуду Тосихиро, президента UEA Ренато Корсетти и профессора Кабульского университета госпожу Газанфар, которая заботилась обо мне, как о родном младшем брате. Желаю им и всем читателям "Esperanto новостей" здоровья, пусть вам сопутствует успех.